«Зачем люди придумывают мифы? Да люди не существуют в реальности в принципе!» – заключает Филипп Чмырь, глядя на меня через столик шумного кафе. Рядом с ним – Игорь Корзун, уже более часа плетущий из воспоминаний бесконечно запутанную и противоречивую историю взлёта и растворения арт-группы «Беларусский климат».

Сегодня о деятельности этого «уникального синтетического явления в культуре города» – следуя беларусской национальной традиции «обнуления» – остаётся больше вопросов, чем достоверных фактов.

В списке мероприятий «Месяца фотографии в Минске» две выставки «Беларусский климат» выплывают словно из ниоткуда. Сопроводительные тексты куратора Ольги Рыбчинской пестрят цитатами классиков и модными философскими терминами, но, видимо, не стремятся выстроить мостик между богатым на арт-мероприятия советским прошлым «Климата» и необычными сериями, подготовленными для октябрьских выставок. Сами «мифотворцы» вносить ясность также не спешат, споря о точности формулировок и последовательности проведённых в 1990-е акций.

«Покорение беларусских пустынь» / «Беларусский климат», 1988

А может быть, всё это часть большой игры длиной в несколько десятилетий? Игры с пропавшими уникальными арт-объектами, закрытыми выставками и затерянными слайдами? Часть развёрнутого мифа о том, как группа опьянённых свободой неформальных художников решила создать миф?

По мнению философов, в культурной ситуации постиндустриального общества возрастает роль мифотворчества как активного производства, трансляции и тиражирования различного рода мифов. Желание пересказать реальность появляется из-за обострения противоречий между тенденциями общественного развития и адаптивными возможностями человека. В определённый момент людям становится слишком сложно воспринимать и называть происходящие вокруг стремительные изменения, вписывая их в привычную систему координат. И в результате рождается необходимость в создании иной «реальности», функционирование в рамках которой будет более естественным и менее травматичным. Что-то подобное, определённо, случилось и в 1990-х, когда компания «молодых и злых» на собственной шкуре ощутила ветер перемен и решила творческими средствами выразить своё к нему отношение.

«Никогда нельзя сбрасывать со счетов такую вещь, как страсть к свободе! – рассказывает один из участников «Беларусского климата» Игорь Корзун. – Важно помнить и понимать, в какие времена зарождался и действовал «Климат». В конце 1980-х весь мир был молодым! Всё перевернулось с ног на голову! Нужно было прожить семнадцать лет в «совке», чтобы потом вдруг оказаться в абсолютной свободе и в полной мере ощутить на себе её воздействие!»

Однако ключевым в той ситуации было острое противоречие между внезапно обрушившейся на людей свободой (в том числе в виде внезапного доступа к колоссальному объёму новой информации) и фактической нищетой и безденежьем.

«Покорение беларусских пустынь» / «Беларусский климат», 1988

«Из нищеты мы попали в ещё большую нищету, когда закончилось всё. – вспоминает Игорь. – Не стало масла, колбасы, водки и сигарет. Но зато мы были свободны! Мы вкусили эту свободу и быстро пристрастились к ней, как к наркотику, который не только опьянил наш мозг, но и заставил нас мутировать». «Мутации» отразились в дошедших до наших дней фотографических документах хеппенингов и перформансов арт-группы «Беларусский климат», среди которых самыми яркими являются, пожалуй, «Покорение беларусских пустынь», «Олимпия» и «Аэронавты». Разглядывая эти снимки, и сегодня переполняешся безграничным ощущением пьяной свободы, зашкаливающего оптимизма, игры в красивый, но утопический мир, совершенно не похожий на жестокую реальность 1990-х. Участники «Климата» активно и искренне множили иные беларусские реальности, создавая новый миф о самих себе.

«Олимпия» / «Беларусский климат», 1991

 Свобода и выход за рамки закостенелых совковых традиций, предполагающих постоянную оглядку на то, что можно, а что – нет, стали основополагающими принципами деятельности арт-группы «Беларусский климат». Одним из выражений этой свободы было смелое по тем временам смешение жанров и направлений.

Действительно, деятельность «Беларусского климата» невозможно вписать в определённые жанровые рамки. Участники коллектива делали фотографии, сочиняли музыку, устраивали перформансы и акции, не только создавая многожанровые экспозиции, но и превращая сами выставки в отдельные масштабные концептуальные арт-объекты. Игорь Корзун описывает творчество «Климата» как «уникальное синтетическое явление в культуре города», с нескрываемой гордостью заявляя, что участники арт-группы изобретали собственные методы и формы работы, одной из которых был, например, жанр «изустного кино».

Один из участников группы, Филипп Чмырь, отмечает, что в годы старта «Беларусского климата» несколько ипостасей коллектива разворачивались как бы параллельно. Снимались фотографические серии, проходили спектакли и хеппенинги, создавался инвайронмент – специфические обстоятельства реализации задуманной идеи. «Так как хеппенинги занимают очень мало времени, – комментирует Филипп, – в определённый момент мы решили специально возить с собой фотографов, чтобы снимать создаваемый нами спектакль, который запечатлевался и впоследствии мог быть показан на выставке под музыку. Зритель, посещая экспозицию, получал как бы краткую историю в иллюстрациях».

Приводя пример выставки–арт-объекта, Игорь Корзун рассказывает об экспозиции в «Доме кино» (нынешнем Красном костёле), организованной в апреле 1988 года. Фотографии «Беларусского климата» были представлены на полу, под стёклами, присыпанными осколками и опавшими листьями. Игорь вспоминает, что эта выставка, как и многие другие творческие инициативы «Климата», была закрыта администрацией; тем не менее, это не вызвало у ребят досады или огорчения.

«С выставки нас выгнали, потому что мы не очень вписывались в общее представление о том, как всё должно быть. Но нам было на это наплевать, потому что акционизм был для нас гораздо важнее, чем продолжительная экспозиция. Устроить шухер ради собственного удовольствия нам всегда нравилось гораздо больше, чем потрафить чьему-то любопытству, чьему-то вкусу или пристрастиям.

И это была отнюдь не юношеская провокация! Больше всего мы ценили нашу свободу. Причём ценили её не как что-то собственное, она была общей, принадлежащей одинаково всем.

Именно тогда и родился один из лозунгов «БК»: «Свобода не может быть личной», – рассказывает Игорь Корзун.

«Покорение беларусских пустынь» / «Беларусский климат», 1988

Свобода, о которой говорит Игорь, проявлялась не только в подаче творческих идей, но и в подходе к используемым материалам. «Жить собственной жизнью» позволялось и бумаге, и просроченной плёнке, и листьям, застилавшим пол галереи. Все они наделялись субъективными качествами и собственной волей, определявшей результат: «Мы самостоятельно делали слайды, царапали плёнку, пробивали в непроявленной плёнке дырки, иногда засвечивали, собирали огрызки плёнки из минилабов, засвеченные, непроявленные, испорченные… Мы использовали любой материал, потому что верили, что он может быть интересным. Главное – взять его в свои руки и каким-то образом подышать на него: приложить усилия и оживить, трансформировать его, превратив в самостоятельный субъект в мире творчества и фотографии!»

«Аэронавты» / «Беларусский климат», 1990

Уникальный арт-объект – альбом с визуальной документацией перформанса «Аэронавты» – стал кульминацией творчества «Беларусского климата». К сожалению, утерянный при пересылках, он сочетал в себе ряд фотографий, наклеенных на плотные страницы, стихи Игоря Полякова и рисунки Алексея Новицкого. Настроение «Аэронавтов» сходно с утопической тональностью свободных обнажённых персонажей «Покорения беларусских пустынь». Герои перформанса – первые и последние жители несуществующей страны, одновременно мудрые и беспечные, не только уверовавшие, но совершенно чётко видящие светлое царство свободы и разума.

Мифотворчество стало личным ответом художников на изменяющуюся реальность и одновременно своеобразным защитным механизмом, прививкой против алогичности мира.

«Есть ты, есть мир, который вокруг тебя. И между тобой и этим миром всегда существует какой-то барьер, который всегда нужно пытаться преодолевать, – подводит черту Игорь Корзун. – Иногда это удаётся, иногда нет. Чаще всего нет… А поскольку этот барьер мешает тебе полностью ощутить и понять окружающий мир, ты начинаешь его фантазировать, особенно в обстоятельствах многих лет информационного голода… Создание новых миров было нам необходимо как воздух».

Какие новые проекты представит публике постаревшая команда «Климата» в рамках «Месяца фотографии в Минске»? Найдёт ли она в себе силы и фантазию продолжать эксперименты с формой и материалами? И нужны ли сегодня беларусскому зрителю утопические инъекции сконцентрированного в художественных формах экзистенциального опыта?

«Покорение беларусских пустынь» / «Беларусский климат», 1988

С конца 1980-х прошло несколько десятков лет, и культурные, и социальные ландшафты претерпели значительные изменения. Но стал ли нам ближе нарисованный когда-то утопический миф о жителях и покорителях «беларусских пустынь», научились ли мы обращаться со свалившейся нам когда-то на голову бесконечной свободой? Ответы на эти вопросы может найти в себе каждый, определившись: живём ли мы уже сегодня в красивой истории обретённых свобод? или то, о чем мечтали «аэронавты», до сих пор всего лишь карточка в потерянном фотоальбоме?

Ольга Бубич

Выставка «Беларусский Климат. 1996-2000» работает: до 26 октября в Антикафе «Дом Фишера» (Независимости, 84A), до 31 октября в Лофте «Балки» (ул. Чапаева, 3, блок 202). 29 октября открывается еще одна выставка, посвященная группе, в Музее современного искусства (пр. Независимости, 47). Подробнее ЗДЕСЬ.

Фотографии // Беларусский климат facebook

Мнения авторов не всегда совпадают с позицией редакции. Если вы заметили ошибки, пожалуйста, пишите нам.