Одни литературные романы лиричны, вторые обращаются к натурализму и не гнушаются экстремальных форм. Книга «Плиты и провалы» Андрея Диченко – иная, ибо содержание ее близко не столько к литературе, сколько к музыке радикального протеста.

Нойз, индастриал и темное электронное звучание, помещенное в пространство с неограниченным количеством измерений и чуждой белорусскому уху инопланетной акустикой.

Лена Давидович. Книга пророка Иезекииля, инсталляция 2006-2007

Этот роман-с-натяжкой калининградского беларуса Андрея Диченко вряд ли займет место на лотках продавцов книжной ярмарки и уж точно никогда не появится в списке русскоязычных бестселлеров. Кому от этого хуже – спискам или Диченко – вопрос иной. По крайней мере, после прочтения этой книги можно быть уверенным, что жизнь в чахлом теле страшного болотного человека еще теплится, а процесс литературных экспериментов не остановить даже мощным катком цензуры. Несмотря на ножницы государственной машины, некрофилия победит любую попытку казни, ибо этот симбиоз существует за рамками убийства.

Тем не менее эффекты есть всегда. А именно: цензура вытеснила экстрим не только с рынка книгоиздателей, но и из голов молодых авторов, что странно – обычно во времена запретов махровым цветом начинает расцветать противостояние господствующей системе.

У нас же – тишь да гладь, никакого ярко выраженного творческого бунта. Всех все устраивает, все довольны. Но вот смотри-ка – оказалось, что не все.

В самом начале «Плит и провалов» показывается именно та реальность, в которой мы обитаем на данный момент. Она еще будет всплывать по мере развития сюжета – дряхлеющая, в пятнах социальных пролежней, стремительно деградирующая, прямо на глазах мутирующая в кошмарного гомункулуса, пожирая собственных детей. Она мелькает даже там, где ей уже нет места, – уродливой тенью, зараженным сполохом, ядовитой плесенью. Под стать оказываются и люди (или существа), ее населяющие – похожие на взбесившихся обитателей Кунсткамеры либо заразившихся бешенством экспонатов музея мадам Тюссо. Все их действия направлены на разрушение, уничтожение, отрицание жизни. Смерть для них – исцеление от хронической болезни, единственное эффективное лекарство. И очень трудно приходится тем, кто оказался здесь помимо своей воли, шагнув не в ту дверь или соскользнув в пропасть между мирами.

История, которая начинается как бульварный триллер, в какой-то момент перерастает в такую агрессивную бессмыслицу, что успевай только подставлять ведра под фонтаны черной крови.

Эта метаморфоза ошарашивает, настолько она неожиданна для читателя. Обрывки суицидальной философии, каскады психоделических видений, фейерверк бурлящего оттенками радуги кошмара – все слилось воедино в кипящем потоке, выжигающим мозговую подкорку. Невозможно увидеть его начало и конец, он пожирает себя, словно Уроборос, порождая новые абсурдные смыслы. Представление в жутком театре теней никогда не закончится, единственный выход – сорвать экран и увидеть глядящие свысока на земной хаос звезды. Именно космос с его вечным спокойствием противопоставляется в романе океану человеческого безумия – тупой, безмозглой стихии, обладающей поистине безграничной силой. Диченко выписывает пространство «Плит…» широкими, сочными мазками, не жалея художественных красок, словно надеется перенести его в реальность.

В сущности, здесь не всегда важны сами герои, их внешность, характеры. Важна лишь некая сверхидея, давлеющая над ними и ведущая через жестокие испытания… нет, не к свету – это выглядело бы слишком пошло, скорее к его призрачному отблеску, манящему и недостижимому. Не хочется много рассуждать о сюжете романа, чтобы заранее не раскрывать его поворотов для будущих читателей, однако стоит отметить, что привычные схемы тут если и работают, то с большим трудом. Автор порою так упивается собственным монстром, что перестает его контролировать, предоставляя полную свободу действий. И тут уж роман раскрывается вовсю! Мы попадаем то в минские спальные районы, где полубожественные сущности затевают какую-то понятную лишь им одним игру посреди опустевшей детской площадки, то переносимся в другое отражение города, еще более мрачное и жестокое, с чудовищными экспериментами и прорывающимися в мир обитателями преисподней, зараженными эпидемией экспериментальной онкологии.

Впрочем, все это не более чем фон, декорации, пусть и играющие значительную роль. Но не стоит забывать о сердцевине произведения, том смысле, который оно непременно должно рано или поздно продемонстрировать. Зачем все это? Ради чего? И здесь, наверное, строить каких-то философских хитросплетений или высоколобых теорий не стоит. Все заумное просто, истина порой наивна, примитивна, пусть даже эта истина пессимистичная, не оставляющая шанса ее носителям. Реальность уродлива, говорят «Плиты…». Реальность искорежена, изглодана ущербным человечеством. Мы сами загнали себя в тупик и теперь медленно тлеем в темном и пыльном углу вселенной, на задворках мироздания.

Заслуживают люди снисхождения? Пожалуй, все-таки да, если верить Диченко, но далеко не все и с большой оговоркой.

Только дети чисты, хотя и они с самого рождения заклеймены злобой и ненавистью мертвых поколений. Но у них, по крайней мере, еще есть шанс.

Если вы прочитаете этот текст до конца, то, возможно, откроете для себя еще одну темную грань человеческой натуры. Если нет – что ж, каждый сам выбирает очки, через которые смотрит на окружающее. Говорят, что клин вышибают клином, и, думаю, «Плиты и провалы» могут служить универсальной прививкой от безысходности, растворяя ее своими строчками, кипящими от ярости к мировой несправедливости. И кто сказал, что один в поле не воин?..

 Сергей Астапенко

Скачать книгу по ссылке ТУТ.

Мнения авторов не всегда совпадают с позицией редакции. Если вы заметили ошибки, пожалуйста, пишите нам.