Название фотовыставки «Процесс», которая открылась 25 февраля этого года в арт-пространстве «ЦЭХ»,  сразу отсылает к Францу Кафке. История, начинающаяся с «ничего нелепости» и заканчивающаяся «ничем смерти», безысходность и абсурд всегда актуальных бюрократических ловушек, постоянное болезненное ощущение присутствия «большого брата» −

Кафка как никто гармонично вписывается в реалии страны, где строгие голоса дикторов в общественном транспорте призывают пассажиров спасать лес и предъявлять исключительно оригиналы проездных документов.

Алексей Наумчик «Минск молодой (Y Minsk)»

«Процесс» − экспозиция с таким названием неизменно формировала у зрителя готовность познакомиться с печальными проектами о жизни социально уязвимых групп населения или же погрузиться в постмодернистские игры с самосознанием. Однако то, каким был представлен процесс по-«цэховски», не только удивило, но и по-хорошему вернуло в правильное семантическое русло. Даже в нашей стране процесс может быть не только судебным. Потому что изначально любой процесс − это, прежде всего, естественный ход размышлений, поиск, попытка зафиксировать последовательность интеллектуальных и эмоциональных остановок на пути к достижению результата, коим в формате выставки является, несомненно, рождение фотопроекта.

Тот самый процесс, которым психологи советуют наслаждаться.  Та самая эволюция, которой нынче модно пренебрегать.

Формально в зале «ЦЭХа» зрители увидели то, что можно было бы назвать кухней. Скрупулёзно препарированный повседневными артефактами генезис 11 фотосерий (Ксении Авимовой, Марины Бегунковой, Татьяны Зенькович, Алексея Наумчика, Александра Михалковича, Александра Саенко, Максима Сарычева, Настасьи Хролович, Ольги Шукайло): от конспектов первой встречи с преподавателями Андреем Поликановым, Юрием Козыревым и Татьяной Плотниковой в марте 2013 до ксероксов молескинов и скринов кадров вдохновивших фильмов. И пусть не все проекты одинаково глубоко осмысленны и разработаны − откровенный рефлексирующий взгляд внутрь себя и своего интереса к избранной теме в любом случае подкупает.

Выворачивающая наизнанку история жестокости в серии Максима Сарычева об искалеченной собаке, слияние и поглощение движениями и светом танцев в эмоциональном калейдоскопе Татьяны Зенькович, опасные экзистенциальные путешествия Настасьи Хролович, кропотливая, почти лабораторного плана работа с холодной метафорой подъездов и кладбищ Александра Саенко, визуальный дневник таких разных по целям и тональностям прогулок фланёров Алексея Наумчика и Ольги Шукайло. Получился разговор по душам, демонстрирующий смелость заявить вслух об ошибках или трудностях, признаться в страхах или сомнениях, любви или восхищении. Всегда осторожный молчаливый беларус вдруг обрел способность чувствовать и пытаться обозначить то, что он испытывает. Не бояться быть собой, признаваться в предпочтениях, не оставаться в стороне.

«Процесс» представил зрителям некий срез интересов молодых беларусских фотографов, показал отношение и степень осмысленности подходов к восприятию нашей реальности и себя в ней. И эти процессы действительно оказались увлекательными.

Фотосерия Настасьи Хролович

Наедине с собой:Настасья Хролович и Александр Саенко

Значительная часть фотопроектов выставки затрагивает темы, характерные для коллективисткой культуры, к числу которых, согласно мнениям некоторых исследователей, относится и беларусская. Такому типу культуры присуще своеобразное «растворение индивидуальности в социуме», сопровождающееся затруднениями в поисках, направленных на осознание себя и своего места в пространстве. На почве такой ментальности особенный интерес представляют проекты Настасьи Хролович и Александра Саенко – истории с высокой степенью пристальной обращенности внутрь себя.

Самым интимным, несомненно, кажется визуальный дневник саморефлексии Настасьи Хролович. В своей серии с говорящим названием «Дневник одиночества. Глава первая. Зеркало» фотограф фиксирует болезненные поиски ощущения самости – фокус ее камеры мечется от гипнотических натюрмортов в стиле «Трилогии депрессии» Ларса Фон Триера до, на первый взгляд, беспечных снимков водителей-дальнобойщиков. Несмотря на кажущийся парадокс соседства таких тем, обе части − суть отражение психологических процессов, происходящих в восприятии фотографа.

Все они, цитируя Сьюзан Зонтаг, «защита от тревоги», незавершенность и стимул буквального, физического «процесса» движения:

в текстовых материалах, сопровождающих серию, Настасья объясняет свое желание отправиться в путешествие со знакомым водителем фуры и документировать в пути случайные встречи.

«Вокруг слишком много шума, а быть одиночкой сегодня считается неприемлемым. Людям скучно наедине с собой, и они рады убежать куда угодно, лишь бы не видеть и не слышать самих себя…» − отмечает фотограф. Принимая правила игры, Настасья отправляется в дорогу – на карте, распечатанной из интернета, отмечены пункты ее перемещений – и продолжает свое исследование. Фотографии «Дневника», отсылающие зрителя к работам Ринко Каваучи или Антуана д’Агаты, словно выхватывают мгновенные вспышки откровений, в большей степени напоминая глубокие личностные впечатления, а не действительно зафиксированные беларусские реалии. Такая откровенность подкупает и поистине цепляет за живое.

Фотосерия Александра Саенко

В своем проекте другой участник «Процесса» Александр Саенко затрагивает почти табуированную в нашем обществе тему смерти. Увидев метафору, роднящую традиционные пластиковые или полузасохшие цветы в подъездах старых пятиэтажек и цветы на кладбищах, фотограф создает серию, где пульсирующие контрастами бликов портреты людей, ушедших из жизни, сочетаются с безысходностью никогда не видевших света цветов.

Серия кажется сложной для восприятия, но обойти ее вниманием невозможно. Обращая внимание на привычное, знакомое каждому беларусу окружение, Александр пытается не только считывать, но и представлять собственное толкование культурных знаков.  «Цветы на этажах» (первоначальное название серии Саенко) становятся зеркалом, подернутым тенями прошлого, в котором отражается знакомый каждому из нас экзистенциальный страх перед необратимостью времени.

Это настроение memento mori, призванное напоминать, что уютное пространство квартир – всего лишь формальная ячейка в «высокоэтажном гробу с высокой плотностью себе подобных».

Фотосерия Татьяны Зенькович

 Вступая в отношения: Татьяна Зенькович, Марина Бегункова, Максим Сарычев

Теме межличностного взаимодействия посвящены сразу несколько серий выставки. Татьяна Зенькович рассказывает о современных танцах как форме общения и обмена эмоциями, Марина Бегункова – о буднях социальных работников. На примере отношения беларусов к проблеме животных-инвалидов Максим Сарычев поднимает, пожалуй, одну из наиболее болезненных сегодня тем – тему духовно-нравственной сферы беларусского общества.

Снимая занятия в танцевальной студии, Татьяна смогла выстроить визуальную линию повествования почти кинематографического характера – где-то между калейдоскопом настроений Вонга Кар-Вая и токийской серией Георгия Пинхасова. Татьяне удалось сохранить свой собственный невербальный ритм между динамикой и невероятными эмоциями, с одной стороны, и крупным планом с акцентом на деталях – с другой.

Интересно отметить, что пунктумом большинства снимков Татьяны является образ руки того, кто общается посредством ритма. Вот мужская рука застенчиво оставляет безопасные сантиметры расстояния, дабы избежать контакта с партнершей; а тут − стеснительно сжатые почти в кулак пальцы; или − нежно отдыхающая на мужском плече женская ладонь. Разглядывая танцующие пары на очень близком, почти интимном расстоянии, Татьяне удается в максимальной степени передать глубину эмоций участников студии: от сладкой эйфории до нежной робости, от самолюбования до неуверенности первых па. И в целом все это, несомненно, очень красиво.

Фотосерия Марины Бегунковой

Подобный личностный подход выделяется при сравнении, например, с серией другой участницы «Процесса» − Марины Бегунковой, представившей проект о социальных работниках под названием «Когда чужие становятся родными».  Эта тема, несомненно, актуальна, однако, рассматривая фотографии, нам не удается распознать на них ни «чужих», ни «родных». На снимках мы видим филигранно подготовленный (и как будто уже опубликованный в СМИ) отчет о выполненном журналистском задании. Женщины, оказывающие помощь пенсионеркам, заняты своим профессиональным трудом: моют окна, делают уколы, ведут беседы. И даже название, кажется, уже где-то слышал.

Серия оказывается формальной как по соответствию общей концепции выставки (кухню подготовки фотосерии Марина так и не раскрыла), так и реализации. Композиции и одинаковые безлично-безопасные ракурсы практически доведены до автоматизма и иллюстрируют не эмоции и переживания в заявленной оппозиции «свой/чужой», а будто бы мнение одного из персонажей фильма Алехандро Иньяриту «21 грамм»: «Главное − не вовлекаться. Главное – оставаться в стороне».

Максим Сарычев, «Двулапый друг»

Кардинально другой по эмоциональной нагрузке предстает перед нами пронзительная история спасения собаки-инвалида по кличке Лойд, рассказанная в снимках и полевых артефактах Максимом Сарычевым. История, которая не может оставить невовлеченными даже самых отстраненных зрителей. История, в очередной раз ставящая под сомнение миф о толерантности беларусов.

Серия «Двулапый друг» характеризуется достоинствами избранного фотографом визуального языка: с целью вызвать в зрителях эмпатию к судьбе собаки-инвалида Максим цельно и логично пользуется разнообразными композиционными приёмами: ракурсами съемки, кадрированием, работой со светом. Сюжеты, раскрывающие фрагменты жизни Лойда, пронизаны неподдельными эмоциями: заглядывая в глаза собаки, наблюдая за поведением людей, ее окружающих, перемещаясь по локациям, мы на собственной шкуре испытываем его страх, потерянность, обретаем надежду, учимся снова любить и верить в доброту и сострадание.

Шокирующим контрастом является подобранный Максимом Сарычевым цитатник из обсуждений судьбы Лойда на интернет-форумах. Та прочувствованность и эмпатия, которыми принизаны фотографии, в лоб сталкиваются с жестокостью и равнодушием среднестатистического, далекого от толерантности, беларуса, не только отрицающего актуальность вопроса бездомных животных, но и настроенного откровенно к ним агрессивно. Такое столкновение с безразличием будто бы отбрасывает нас на совсем иной уровень потребностей человека, заставляя задуматься над вопросом:

а готово ли вообще беларусское общество к тому, чтобы решать проблемы, лежащие вне круга навязываемых нам тэгов «бизнес», «look» и «секс»?    

Ольга Шукайло, «Северный поселок»

Наблюдая  город: Ольга Шукайло и Алексей Наумчик

Два совершенно разных взгляда на городское пространство были представлены в проектах фотографов Ольги Шукайло «Северный посёлок» и Алексея Наумчика «Минск молодой (Y Minsk)».

Пасторали Ольги, несмотря на трепетность подхода и, вероятно, искреннюю любовь к родному Северному посёлку, к сожалению, из-за отсутствия четкого сюжета кажутся почти искусственными. Визуальная составляющая по-открыточному скучна: просмотрев снимки, сложно сделать вывод об особенных чертах поселка. В чём сама фотограф видит его привлекательность, его неповторимый характер? Проекту явно не хватает глубины и продуманности, логики и изобразительной силы.

Интересно, что та же тема – фотографии городских пространств – была представлена несколько месяцев назад в том же «ЦЭХе» в серии другого беларусского фотографа Александры Солдатовой, чей проект «Каникулы в городе» был отобран немецкими кураторами Матиасом Хардером и Хансом Пилером для публикации в каталоге «BY NOW». Если фотографии Северного посёлка Ольги Шукайло кажутся скорее осторожными пилотными снимками пока еще не до конца понятого и изученного пространства, то Минск в объективе Александры Солдатовой – четкая математико-антропологическая задача, поиск решения которой в каждом конкретном акте разглядывания приносит эстетическое и интеллектуальное удовольствие.

Фотосерия Алексея Наумчика

Город в серии Алексея Наумчика пронизан совсем другим настроением. «Минск молодой» − своеобразный сиквел персонального исследования фотографом темы ценностей молодых горожан с визуальным смещением акцентов на вопрос самоопределения в условиях трансформации. В какой-то мере Алексей заигрывает с популярной формой репрезентации информации в столичных гламурных изданиях: визуальная организация серии на трех горизонтальных уровнях будто бы повторяет рубрики молодежных СМИ. В верхнем ряду – небрежный «look» мальчиков-унисекс и нелепо позирующих дам, в нижнем – безличный, утративший любые признаки самого себя, глобализированный «другой» Минск.

 «Разве это мы? Где он вообще нашел этих хипстеров?» – возмущаются нарядные университетские студенты, рассматривающие снимки «Минска молодого». Но разве не прекрасно, что наша молодежь сегодня такая разная?

Кто-то идет на «Нимфоманку» в «Ракету», чтобы  подсмотреть клубничку, а кто-то с наслаждением будет пытаться распознать в ней тонкие смысловые слои и аллюзии. Алексей в терминах любительской эстетики рассказывает нам о молодых, не спящих ночами минчанах. И каким бы далекими они нам ни казались – мы ездим с ними в одних и тех же троллейбусах.    

Наблюдая за молодежью на улицах города, возле входа в клуб, в «курилке» или во время тренировок скейтеров, Алексей, по собственному признанию, постоянно ищет своего героя. Словно в меру отстраненный архиватор времени, он предпринимает попытки составить из визуальных фрагментов некий субъективный портрет сегодняшней молодежи, не переставая автоматически сравнивать себя с ними, определив свое отношение к тем, кому гораздо легче успевать за постоянно меняющимся, теряющим себя городом.

Минск, мы сами, наши эмоции и будни претерпевают постоянные изменения, находятся вне нашего желания и контроля, в процессе перемен.

Умение превращать этот процесс в явление более осознанное, задумываться о направлении и глубине этих перемен − рефлексия, которая возникает после посещения выставки «Процесс». Процессом нужно учиться наслаждаться и управлять, а эволюционные изменения ценить.

Ольга Бубич

Выставка работает до 25 марта. Подробнее ТУТ.

Мнения авторов не всегда совпадают с позицией редакции. Если вы заметили ошибки, пожалуйста, пишите нам.