Архив! © pARTisan #2’2004. 

Выступление Валентина Акудовича на конференции, 7 мая 2003 года, Клермон-Ферран, Франция.

Александр Антипенко как-то высказал одну совсем не парадоксальную мысль. Звучит она так: про беларуса что ни скажи — все будет неправдой. Хотя то же самое можно сказать и про саму Беларусь. Дело в том, что беларусы получили возможность заниматься рефлексией и саморефлексией публично только после распада коммунистической империи, и потому еще не успели договориться между собой: а кто там идет?

Было бы слишком самоуверенно думать, что за какие-то 10–20 лет можно адекватно осмыслить всю свою тысячелетнюю историю. И себя в этой истории. Мы еще ничего не успели. И потому все, что мы говорим про себя, есть хотя бы чуть-чуть, но неправдой. Не ложью, а именно неправдой, в силу неполноты знания или не уверенности в действительности этого знания. Вот почему возникновение собственного философского дискурса представляется одним из самых существенных событий в белорусской культуре последнего времени. Ведь только через технологически современное мышление можно приобрести интеллектуальное содержание для понимания остального мира.

Уже в начале своего возникновения современное белорусское мышление обнаружило неожиданный для нас самих момент. Наиболее актуальной для него (если не считать проблему самой Беларуси) стала так называемая «метафизика отсутствия», в другом ракурсе — «негативное мышление», а еще в другом — деконструкция и разнообразные аналитики «пустого знака».

Этой разновекторной, но с общим полем, проблематикой были заангажированы многие белорусские философы, литераторы, художники, о чем говорят не только многочисленные статьи, эссе, книги, но и названия изданий и сайтов (для примера назову хотя бы два — журналы «nihil» и «pARTisan»).

Я не буду сейчас анализировать, почему белорусское мышление увлекла проблема Отсутствия как такового. Но о неслучайности этого интереса говорит еще одно интересное событие в нашей культуре — возникновение художественного дискурса, который мы пытаемся назвать актуальным. (Его эквивалентом в литературе является литературное движение «Бум-Бам-Лит», включая все, что его окружает.) Как раз тут, хотя уже в других формах мышления, обнаружилась наша жажда к тотальной деконструкции и негативному мышлению. Об этом говорит и название журнала, который презентует этот дискурс, — «pARTisan».

Для нашего человека «партизан» — это в том числе и концептуальная метафора, и концептуальный персонаж. «Партизан» лучше всего показывает онтологическую суть беларуса, как в его частной жизни, так и в его проживании истории. И эту сакральность «партизана» не сумела спрофанировать даже советская партизанка во время немецкой оккупации Беларуси в годы Второй мировой войны.

Партизан — это тот, кто все время прячется (прятки — единственная национальная игра беларусов), партизан — это тот, кто всегда говорит о себе: «Меня нет», партизан — это тот, кто выявляется только в момент диверсии (в нашем случае интеллектуальной или эстетичной), а потом опять исчезает в отсутствие самого себя.

И последнее, в качестве резюме для этого небольшого выступления. Интеллектуально-эстетическое единство в поле негативного, выявившееся на пересечении современного мышления и актуального искусства, видится одним из центральных культурных событий последнего времени. С этим, возможно, не многие согласятся. Но даже если не я, а другие будут правы, то все равно стремление наших интеллектуалов и художников понять отсутствие (ничто, нет, пустой знак) как дом бытия беларусов достойно внимания. Также представляются достойными внимания те интеллектуально-эстетические диверсии, с помощью которых делаются попытки показать присутствие беларусов в их отсутствии.

Фотографии © Игорь Тишин

Мнения авторов не всегда совпадают с позицией редакции. Если вы заметили ошибки, пожалуйста, пишите нам. 

Использование авторского визуального материала текста строго запрещено.